Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— На самом деле, — пояснила Анастасия, — гром грянул тем же днем, просто все что происходило дальше было уже последствием. Антон приехал домой, закрыл дверь, достал респиратор, запихал в него кусок марли, смочил его хлороформом и лег спать. В результате второй попытки самоубийства он вернулся в больницу, печень могла отказать в любой момент, мы искали ему донора, нашли, сделали пересадку, а дальше начало сдавать сердце. Я помню наш последний разговор в больнице, когда он сказал мне, что не хочет видеть, как Носовы делают из Андрея кусок дерьма по своему образу и подобию. Потом он умер. Я помню, что Андрей был на похоронах один.

— Да, — объяснил Андрей, — я порвал с Зиной сразу же после его смерти. Она мне напоминала об этой вине.

— А я, — сказала Анастасия, — нашла гараж Носовых, дождалась когда туда направится Андрей, который был единственным членом семьи хоть немного занимавшийся ремонтом автомобиля и задумала взорвать его к черту. Потому что лучше пусть умрет и пойдет к Антону на небо…Но в последний момент я передумала и спасла его. Но от взрыва Андрей пострадал, многое забыл, я увезла его в Саратов — а дальше вы все знаете, — он появился здесь и должен был стать инструментом моей мести Носовым.

— Можно вопрос? — раздался с кресла дрожащий голос Гниды, — а вам то какой прок с этой мести.

— Девушка, — вступила Марина, — а вы знаете сколько человек потеряла семья Гордеевых из–за смерти Антона?

— Мне на это срать, — сказала Гнида.

— Пятерых, — пояснила Анастасия, — после похорон быстро сдали бабушка и дед — они умерли в один день, а потом в Мурманске за рулем стало плохо нашему отцу и он вместе с мамой и тетей Ниной разбились на крутом повороте.

— Моя мать боролась за любовь, — закричала Гнида, — так же как и я.

— Бороться за любовь, деточка, это уже не любить. Когда ты добиваешься близости любимого человека пользуясь ситуацией или используя силовой метод — то это уже другое. Хочешь больше? Я скажу. Я никому в этом не признавалась, — Анастасия оглядела гостиную, вздохнула и сказала, — я всю жизнь любила и люблю по прежнему моего покойного брата Антона.

Ирина ахнула.

— И я, — продолжала Анастасия, — в отличие от некоторых очень ушлых девочек не говорила ему об этом. Я была безумно счастлива уже от того, что знала — ему очень хорошо с Андреем. Да, я завидовала ему! Но это было хорошее чувство, потому что вместе с завистью я всей душой принимала и понимала этот союз. Мне было хорошо от того, что Антону было так же!

— Ненормальная, — пробурчала Гнида, — кучка психов.

— Замолчала бы, — вдруг вступил в разговор Сергей, — я поражаюсь тому, как ты вообще что–то смеешь говорить здесь! Ты в курсе, что твоя бабушка, Полина. Замечательная женщина и мать… Что она умерла?

На лице Гниды дрогнула улыбка:

— Знаю.

— А не догадываетесь, почему, — обратился Сергей к Гордеевым, — просто она сама и убила ее в больнице. Задушила позавчера подушкой. И ее видели. Милиция ищет нашу подругу по всему городу.

— И что? — буркнула Гнида, — а этот, — она показала на Андрея, — убил мою мать и всех остальных. Мстил он видите ли!

— Дура, — сорвался Андрей, — я никого не убивал.

Тут встала Соня:

— И правда, — сказала она, — кто тебе дал право так думать на Андрея?

— Ему была выгодна ее смерть, он же запугивал меня по телефону.

— Нет, — сказала Соня, — тут все гораздо сложнее. Вы подождете меня? Я сейчас принесу вам кое–что.

Вскоре на столе перед родственниками оказался гербарий и шкатулка. Андрей открыл шкатулку и сказал:

— Обе вещи принадлежали Антону. Не хватает только еще одной.

— Какой, — спросила Соня.

— Дневника, — сказал Андрей, — и в шкатулке — вот здесь было фото.

— Не поверишь, но фото я вытащила, причем намеренно. Я могу его вставить назад и это многое объяснит. Но сначала я расскажу каким путем мы шли с подачи того, что нам успела оставить Рита, которая, я полагаю, объяснит нам причину своего исчезновения.

Рита кивнула:

— С превеликим удовольствием.

— Отлично. До того, как Андрей рассказал нам вкратце суть всей истории я начала думать, потому что до этого все факты ничего не объясняли, а показания вечно молчащих родственников создавали видимость жуткой тарабарщины. Но как только я поняла мотив, двигавший убийцей — все стало на свои места. Я перебирала несколько вариантов. Позавчерашняя экскурсия в подвал привела нас в туннель, который выводит в колодец, находящийся в парке. Из этого я должна была сделать вывод, что воровать цветы может кто угодно. Но еще, до этого момента я думала, что убийца, подкидывая цветы жертвам тем самым вычеркивает из списка одного из членов семьи Гордеевых как подозреваемых. Увы — тут была ошибка. Цветы были таким же автографом, как и камушки. Это были любимые цветы Антона Гордеева–старшего, я права? — спросила она Андрея и тот кивнул, — так что все очень удачно складывается. Голубой агат намекает на геев. Он приходит последним. А на что намекал последний цветок? Вот на что, — Соня вернула в шкатулку фотографию и Андрей и Анастасия уставились на три счастливых, улыбающихся лица, а потом перевели взгляд.

— Да, — раздался в гостиной голос, — все очень просто. Когда мне было четырнадцать я залез в чулан, да мы туда часто лазили, и нашел эту книгу. Дневник. Но Антон писал его на венгерском языке, причем использовал очень большое количество диалектологизмов. Это был очень сложный для дешифровки документ и я потратил на него десять лет. В конце концов, черт возьми, я имел право на эту месть потому что эти уроды лишили меня моих отцов. Я больше никого не назвал в этой жизни папой! Я все прекрасно помнил, — и Тимофей залился слезами.

Рита встала со своего места, подошла к любимому и обняла его крепко–крепко:

— Я считаю, что ты имел на нее право. Присядь, пожалуйста.

— Так это он всех убил, — шокированно крикнула Гнида из своего угла.

— Да, — закричал Тимофей, — и с тобой, Гнида, еще разберусь! Но стоп, — вдруг осенило его, — но я не имею отношения к тому, что Екатерина Михайловна скормила своего мужа высшему свету Озерска.

— Я знаю, — тихо сказала Рита, — это сделала я!

Тимофей рухнул на диван и уставился на нее:

— Но ведь…

— Когда я услышала то, что рассказал Евгений, и что столь серьезно травмировало Антона…

— Конечно, — встрял Антон, — это серьезно отличалось от того, что я сейчас услышал!

— Это уже неважно, — продолжила Рита, — первое время я думала бежать отсюда подальше, так как поняла — Тимофей и есть этот убийца. Вскоре я стала следить за ним и убедилась в этом. Но тут во мне самой произошел надлом. И за него скажите спасибо ему, — она показала на Сергея.

— А что я? — вдруг удивился Сергей, — я просто рассказал ей как было на самом деле, вот и все. А потом уже было не отбиться — я оказался по уши в ситуации, и я постоянно себя корил за то, что в свое время не помог ни Андрею, ни Антону, сосредоточился на учебе. А когда очнулся — поздно было — хоронили всех.

— И я просто поняла, что пережил Тимофей, потеряв отца и потом, когда он положил столько лет на дешифрацию его дневника. Ты же именно поэтому пошел на угрофинистику?

— Естественно, — сказал Тимофей, — и когда стал понимать что к чему — то взбесился. Я видел шестерых членов этого общества, у каждого из которых была вина за гибель этих людей.

— Моя бабушка, — сказала Рита, — всегда была человеком жестким. Возможно она считала, что делает благо. Но это я ее оправдывала…

— Конечно, — сказал Андрей, — они с директрисой и этим психологом компостировали мне мозги не меньше родителей.

— Поэтому я заняла сторону Тимофея, я решила что его любовь для меня гораздо важнее. И что его душа исцелится от этой боли, только когда все виновные будут наказаны.

— Секунду, — вмешалась Ирина, — у меня немного не сходится дебет с кредитом. Тимофей действовал один?

— Конечно нет, — сказала Марина.

Анастасия ахнула:

— Марина!?

— Что, Марина? Кроткая крестная твоего брата, которая никогда не имела детей и одна не понимала, что же произошло с Антошей! Да, я всю себя отдала этой семье, потому что после смерти моей мамы у меня никого кроме вас не осталось! Но что мне оставалось делать, когда я нашла у Тима перевод дневника и прочитала его. Я даже не стала его отговаривать, когда все это прочитала. Я просто сказала, что хочу сделать это вместе с ним. Потому что устала от того, что всякая мразь празднует победу, в то время как нормальные люди вынуждены страдать! И именно потому, что я знала всю правду, я так легко согласилась скрыть отношения Андрея и Антона, когда застукала их в постели.

Ирина схватилась за голову:

— Немыслимо!